Предисловие редакции
В этом октябре – есенинский юбилей: исполнилось 130 лет со дня рождения великого русского поэта. При всех сложностях его биографии, он был также и советским поэтом, о котором с большим уважением отзывались М. И. Калинин и И. В. Сталин. Приводим здесь редкий факт, описанный поэтессой Е. С. Холиной. (Информаия из статьи «Сталин о Есенине», газета «Правда» за 3-6 октября 2025 года).
В 1933 г. Холина участвовала в проходившем в Москве слёте ударников. В вестибюле Кремлёвского дворца был книжный киоск, куда привезли много книг, в том числе изданные в 1926 году сборники Есенина. В перерыве между заседаниями многие делегаты устремились за книгами, образовалась очередь. В конец очереди встал и подошедший Сталин. Многие хотели уступить ему своё место, но он отказался, сказав: «Нельзя, нужен порядок. Вдруг я возьму книгу, а кому-то из впереди стоящих не достанется. Значит, я кого-то обижу.» (Какой штрих к портрету Иосифа Виссарионовича!) Разговор в очереди зашёл о Есенине. Михаил Иванович Калинин сказал, что «У Есенина надо отбросить всё лишнее, наносное, всю шелуху, и останется большой русский поэт, с русской чистой душой, (…) с его безграничной любовью к Родине, к людям, к жизни, ко всему живому.» Сталин тоже отдал поэту дань уважения: «…вот Есенина книжечка – это отлично, это большой русский поэт. Его память надо чтить и беречь. (…) Книжка Есенина должна быть в каждом доме. Маяковский и Есенин – это лучшие поэты нашего века.» Далее Сталин сказал, что в трудное время упаднические стихотворения Есенина мы были вынуждены запрещать, но никогда не запрещали лучших его произведений, в том числе «Поэму о 26» и «Анну Снегину», добавив: «Всё лучшее у Есенина мы возьмём».
Поэтому мы, в месяц памяти о поэте, предлагаем читателя в рубрике «Голоса Советской эпохи» замечательную «Балладу о 26» (которая недавно прозвучала на концерте студии «Союз» в исполнении члена нашей редакции Геннадия Алёхина. Написанная по социальному заказу, она является выражением лучших черт личности поэта. Её поэт писал вдохновенно – потому она и пронимает до самого сердца читателей.
Сергей Есенин. Баллада о двадцати шести
Пой песню, поэт,
Пой.
Ситец неба такой
Голубой.
Море тоже рокочет
Песнь.
Их было
26.
26 их было,
26.
Их могилы пескам
Не занесть.
Не забудет никто
Их расстрел
На 207-ой
Версте.
Там за морем гуляет
Туман.
Видишь, встал из песка
Шаумян.
Над пустыней костлявый
Стук.
Вон еще 50
Рук
Вылезают, стирая
Плеснь.
26 их было,
26.
Кто с прострелом в груди,
Кто в боку,
Говорят:
«Нам пора в Баку —
Мы посмотрим,
Пока есть туман,
Как живет
Азербайджан».
. . . . . . . . . . . .
Ночь, как дыню,
Катит луну.
Море в берег
Струит волну.
Вот в такую же ночь
И туман
Расстрелял их
Отряд англичан.
Коммунизм —
Знамя всех свобод.
Ураганом вскипел
Народ.
На империю встали
В ряд
И крестьянин
И пролетариат.
Там, в России,
Дворянский бич
Был наш строгий отец
Ильич.
А на Востоке
Здесь
Их было
26.
Все помнят, конечно,
Тот,
18-ый, несчастный
Год.
Тогда буржуа
Всех стран
Обстреливали
Азербайджан.
Тяжел был Коммуне
Удар.
Не вынес сей край
И пал,
Но жутче всем было
Весть
Услышать
Про 26.
В пески, что как плавленый
Воск,
Свезли их
За Красноводск.
И кто саблей,
Кто пулей в бок,
Всех сложили на желтый
Песок.
26 их было,
26.
Их могилы пескам
Не занесть.
Не забудет никто
Их расстрел
На 207-ой
Версте.
Там за морем гуляет
Туман.
Видишь, встал из песка
Шаумян.
Над пустыней костлявый
Стук.
Вон еще 50
Рук
Вылезают, стирая
Плеснь.
26 их было,
26.
. . . . . . . . . . . .
Ночь как будто сегодня
Бледней.
Над Баку
26 теней.
Теней этих
26.
О них наша боль
И песнь.
То не ветер шумит,
Не туман.
Слышишь, как говорит
Шаумян:
«Джапаридзе,
Иль я ослеп,
Посмотри:
У рабочих хлеб.
Нефть — как черная
Кровь земли.
Паровозы кругом…
Корабли…
И во все корабли,
В поезда
Вбита красная наша
Звезда».
Джапаридзе в ответ:
«Да, есть.
Это очень приятная
Весть.
Значит, крепко рабочий
Класс
Держит в цепких руках
Кавказ.
Ночь, как дыню,
Катит луну.
Море в берег
Струит волну.
Вот в такую же ночь
И туман
Расстрелял нас
Отряд англичан».
Коммунизм —
Знамя всех свобод.
Ураганом вскипел
Народ.
На империю встали
В ряд
И крестьянин
И пролетариат.
Там, в России,
Дворянский бич
Был наш строгий отец
Ильич.
А на Востоке
Здесь
26 их было,
26.
. . . . . . . . . . .
Свет небес все синей
И синей.
Молкнет говор
Дорогих теней.
Кто в висок прострелен,
А кто в грудь.
К Ахч-Куйме
Их обратный путь…
Пой, поэт, песню,
Пой,
Ситец неба такой
Голубой…
Море тоже рокочет
Песнь.
26 их было,
26.
1924 г.